"Трубадур"; "Новая Опера", 25.08.2019

Общеизвестно, что опера Верди "Трубадур" стоит на четырёх китах. То есть для того, чтобы "Трубадур" удался, нужно где-то найти четырёх певцов высокого уровня; если хотя бы один подведёт - всё рухнет. (Некоторые сектанты-еретики, впрочем, полагают, что хватит и ди Луны-баритона - если он достаточно хорош, то всех остальных можно как-нибудь потерпеть; а если ди Луну поёт безголосое мимонотное орало, то остальные трое погоды не сделают, будь они хоть трижды Кабалье, Доминго и Архипова.)

В "Новой Опере" китами были (в порядке, указанном в программке):

Василий Ладюк (граф ди Луна)
Ирина Морева (Леонора)
Анастасия Бибичева (Азучена)
Михаил Губский (Манрико)

Прочая морская живность:

Сергей Артамонов (Феррандо)
Светлана Скрипкина (Инес)
Антон Бочкарёв (Рюиц; гонец)
Борис Жуков (старый цыган)

"Киты", естественно, все сплошь лауреаты (Губский и вовсе - заслуженный артист РФ), остальному "планктону" не написали даже "солист театра". Обидно. Особенно за Артамонова. Поэтому с него и начнём. В порядке появления на сцене, так сказать.

Артамонова до этого я слышала два раза, оба раза он очень понравился (особенно дон Базилио в "Севильском цирюльнике" пару месяцев назад - пробрал до мурашек!). И оба раза был в платье (отца Лоренцо ("Ромео и Джульетта" Гуно) и дона Базилио сан обязывает носить юбки). В этот раз на нём тоже было что-то похожее, только с разрезами, так что ноги в высоких сапогах иногда мелькали. Партия (состоящая почти целиком из первой сцены оперы), как мне кажется, ему не очень подходит - всё-таки местами певцу было явно тяжеловато. Но в целом - молод, высок, строен, довольно симпатичен (судя по фотографиям; живьём с балкона было не разглядеть) и голосист. В общем, я положила на него глаз и раскатала губу. Вернувшись домой, заглянула в Интернет (да-да, Интернет у меня только дома), а там - увы! - "женат, трое детей" (буквально). Так что глаз пришлось убрать, а губу закатать обратно...

Следующей появилась Леонора - знойная женщина, мечта поэ... трубадура. Ко всем исполнительницам этой партии у меня всегда только одна претензия: что они - не Монсеррат Кабалье. А если по существу, то у Моревой очень приятный голос, пела она душевно (в конце мне было так жалко Леонору!). Пожалуй, гибкости чуток не хватает, из-за чего быстрые части арий исполнялись в несколько замедленном темпе (что правильно - зачем мучить певцов, выставлять их в невыгодном свете); ну и одна-две "верхушки" получились резковаты - впрочем, в пределах санитарной нормы.

Вот к кому не могу придраться вообще ни в чём, кто вызвал полный восторг - это Ладюк! Наслаждалась его пением от первой и до последней ноты. В кои-то веки во время исполнения "Il balen" не вспоминала Шеррилла Милнза!

Когда Михаил Губский начал петь из-за кулис, я подумала "ой"... Но потом всё оказалось не так страшно, а даже очень хорошо. Он вообще пел энергично. Даже, пожалуй, чересчур энергично. Нет, лиризм тоже был, но иногда певец не успевал вовремя его "включать"; из-за этого первая половина "Ah! si, ben mio" получилась в духе "Как ныне сбирается Вещий Олег..." Зато уж в "Di quella pirra" пошёл такой драйв, что захотелось схватить что-нибудь и вместе с бандой на сцене побежать завоёвывать замок. Очень страстный Манрико! На его фоне даже Ладюк казался сдержанным (хотя там тоже со страстью всё было в порядке). В конце так обнимался с Леонорой, что я ей даже немного позавидовала. Убедил! Что не так-то легко при: а) Ладюке в роли ди Луны; б) собственных внешних данных Михаила Губского.

(ЖАЛОБА В СТОРОНУ. Ну почему если драм-тенор, то почти обязательно - булочкообразный (если тенор попадается стройный - то зуб можно дать, что он лирический)! Почему тенор Губский не выглядит как бас Артамонов! В конце концов, ну почему бас Артамонов - не тенор!)

Азучену было очень жалко. Так страдала тётенька, так страдала! В самом начале у Бибичевой была пара резких верхних нот, но потом всё пошло отлично. В конце, во время их с Манрико дуэта, я даже чуть было не смахнула скупую слезу.

Постановка такая, как я люблю - в основном стоят-поют, передвижения по сцене плавны и немногочисленны. Только участники хора дёргаются и иногда бегают, изображая битвы и прочую деятельность; но их много, им можно. Декорации минимальные, костюмы - условно-исторические, но красивые.

Вообще, далеко не последнюю роль в том замечательном впечатлении, которое произвёл на меня этот спектакль, сыграла его, как сейчас выражаются, "олдскульность". Повеяло золотым прошлым, когда все четыре главных персонажа были примерно одной комплекции; когда ди Луна, стоя к Леоноре боком, страстно сжимал её плечи и не менее страстно выпевал "Tu mia, tu mia!", при этом (как и сама Леонора) не отрывая взгляда от дирижёра; когда важнее всего было пение - а всё остальное уже получалось само собой. В конце концов, если закрыть глаза и просто слушать - это всё равно будет опера, пусть и без своей театральной - важной, но всё-таки не главной, - составляющей. А если заткнуть уши и просто смотреть - это будет уже не опера.

@темы: Опера, Верди, "Новая Опера", "Трубадур", Музыка

---

Осторожно - безграмотность!

Я люблю читать бумажные книги.

Некоторое время назад захотелось мне приобрести роман Оноре де Бальзака "Утраченные иллюзии". Выбор остановила вот на этом издании:



У меня была возможность посмотреть, что я покупаю. Бумага, шрифт, качество печати и цена меня более чем устраивали. Купила и, довольная, начала читать.

Прочитав около трети книги, я поняла, что единственное подходящее место для этого издания - мусорное ведро. И Бальзак тут ни при чём!

После "Иллиады" от издательства "АСТ" (в книге "Как читать и понимать искусство", стр. 15, два раза; не считая как попало расставленных запятых) я думала, что меня уже ничем не удивить. Но издательству "Вече" это удалось. Что называется, снизу постучали. Итак:

1) Знаки препинания. Не только запятые, но и тире, двоеточия и т. д. расставлены как бог на душу положит: то их нет там, где они должны быть, то они отсутствуют в тех местах, где им быть положено.

2) Просто опечатки. "Ламартгн" вместо "Ламартин", "заменить" вместо "заметить", "признака" вместо "признала", "штора" вместо "автора" и т. д.

3) Раздвоение имён. Госпожа де Баржетон упорно именуется госпожой де Бар-жетон. Фюль-жанс Ридаль тоже попал под раздачу.

4) Вообще, персонажи в этом издании склонны к внезапным изменениям имён и фамилий. Так, Блонде в какой-то момент превращается во Флонде, а Кашан - в Катана.

5) Во фразе "Через три дня после тщетного обращения Люсьена к помощи Лусто" вместо "тщетного" стоит "тщательного". Редактор не знает слова "тщетный"? Он решил, что переводчик ошибся? И вообще - а был ли редактор?

6) Добила меня фраза "сумма, полученная от Дориа, была Потози". Вот прямо так и было написано. Полезла в Интернет за правильным вариантом - "сумма, полученная от Дориа, была сказкой". Что же это тогда за Потози такая? Опять полезла в Интернет: Потози - город в республике Боливия. В США Тоже есть город с таким названием. Тут у меня возникла идея: наверное, в издательстве "Вече" окопались иностранные шпионы, и все эти ошибки, неверно поставленные знаки препинания и т. д. - на самом деле шифр. Надеюсь, что это так. Потому что в противном случае это просто катастрофа.

И подобные огрехи - почти на каждой странице; зачастую их на одной странице даже несколько.

Поскольку страна должна знать своих "героев", называю их: выпускающий редактор - А. В. Нарбекова, корректор - Б. С. Тумян. Я надеюсь, что эти люди вообще не имеют отношения к данному изданию и просто получили зарплату за работу, которую не делали. Потому что если они её всё же сделали, то это, опять-таки, катастрофа.

А мне теперь нужно придумать, что делать с книгой. Выбросить - "религия не позволяет". Подарить тоже нельзя - это всё равно что специально заразить человека каким-нибудь вирусом.

@темы: Фобос и Деймос, Жизненное, Книги

---

Франция - дело тонкое

Ш. Гуно, "Ромео и Джульетта". "Новая Опера", 19.04.2019.

Поскольку следующий приезд пианиста Алексея Володина в Москву ожидается только в сентябре, приходится ходить в оперу. Не только, но в частности. После симфонического марта страсть как захотелось послушать вопли, и тут очень удачно подвернулся последний дешёвый билет на "Ромео и Джульетту" Гуно, в "Новой Опере".

Из заявленных певцов не знала/не помнила никого. Специально в Интернете искать не стала, чтобы заранее не испугаться, так что пошла наудачу, так сказать, "в разведку", на предмет, кого запомнить на будущее (как в хорошем, так и в плохом смысле).

За несколько дней до спектакля случилась замена в партии Ромео. Не помню, кто должен был петь изначально, но в итоге поставили Алексея Саяпина, про которого я знала только, что он участвовал в одном из сезонов "Большой оперы" (что само по себе настораживало; правда, как он там пел, я не помню - видимо, это был как раз тот сезон, который я не смотрела).

Итак, состав играющей команды:

Дирижер - Андрей Лебедев
Джульетта - Мария Буйносова
Ромео - Алексей Саяпин
Отец Лоренцо - Сергей Артамонов
Граф Капулетти - Алексей Антонов
Тибальд - Вениамин Егоров
Гертруда - Татьяна Табачук
Стефано - Анна Синицына
Меркуцио - Александр Мартынов
Эскал - Отар Кунчулиа
Граф Парис - Сергей Шеремет
Грегорио - Александр Попов

Постановка понравилась. Декораций немного; очень красивые костюмы (условно исторические); выразительная хореография в массовых эпизодах. Несмотря на то, что на сцене периодически кого-нибудь убивают при помощи холодного оружия, фальшивую кровищу по рубахам не размазывают - и так ведь всё понятно, а поди потом отстирай это всё. Никакой обнажёнки и прочих непотребств, всё цивилизованно.

Некоторые режиссёрские действия остались для меня не совсем ясными и как-то выбивались из общей картины. В частности, граф Капулетти в сцене праздника падает со стола на руки гостей, и последние уносят его со сцены, как рок-звезду какую-нибудь. Зачем? Нет, понятно, что у них там веселье через край, но можно ведь было как-то по-другому это решить... Моменты, в которых подразумевался пафос, иногда вызывали противоположный эффект. Так, после мнимой смерти Джульетты граф Капулетти самолично толкает прислонённый к стене большущий деревянный крест; крест бухается на сцену с очень эффектным бабахом, и граф Капулетти падает ничком поперёк длинной перекладины. Вроде горе, трагедия и всё такое, но выглядит почему-то ужасно смешно. И в самом финале, на мой взгляд, переборщили с предсмертными корчами главных героев.

Что касается музыки-пения, то начали как-то не очень. Дирижёр опять, как и в "Севильском цирюльнике" прошлым летом, зачастую расходился с солистами во взглядах на темпы, что, в свою очередь, приводило к расхождению пения солистов с игрой оркестра. Но после первого антракта как-то все собрались, распелись, договорились (?), и дальше пошло по восходящей.

У Алексея Саяпина очень странная манера звукоизвлечения. Будто он полощет горло и одновременно поёт. Причем в первых двух действиях доминировало полоскание. В сочетании с ооооочень кудрявым "бараном". Такой динамический оттенок, как piano, в арсенале певца, похоже, отсутствовал, поэтому ария "Ah! Lève-toi, soleil!" и моё любимое, хоть и очень короткое, "Va! Repose en paix" были проораны, причём не без огрехов. Не могу сказать, что в голосе не было чувств; чувства были, и главное из них - "ох, только бы сейчас спеть этот трудный кусок!". Про французский язык даже говорить не хочется - это было ещё хуже, чем пение. Постоянное смягчение согласных ("лямурррь!", понимаешь), неправильное произношение гласных ("меркУсьо" вместо "меркЮсьо", "пер" вместо "пэр"). В общем, на протяжении первых двух действий я чувствовала себя старой брюзжащей бабулькой, которая смотрит на нынешнюю ощипанную молодёжь и вспоминает, что вот раньше-то, раньше были орлы! Лично я вспоминала Алена Ванзо и молодого Аланью. И ведь Саяпину эта партия не в новинку - в Аахенском театре он её пел/поёт, вроде, регулярно...

Из подслушанных во время первого антракта кулуарных разговоров выяснилось: когда стало ясно, что ранее заявленный певец не сможет выступить, Мария Буйносова, участвовавшая в "Большой опере" вместе с Саяпиным, посоветовала пригласить его. Ох уж эта "Большая опера"...

Вернувшись ближе к концу антракта в зал, я услышала, как Саяпин распевается за сценой. Хотелось съязвить: "Не старайся. Поздно пить боржоми". Но - после перерыва Саяпин стал петь лучше! Он стал, в основном, именно петь, а не полоскать горло. Да и "баран" как будто слегка выпрямил кудри. Появилось что-то похожее на piano. И даже красивые ноты были! Может, и не совсем он пропащий-то, а? Может, просто педагога хорошего надо? Правда, французский как был ужасным, так и остался...

Мария Буйносова в роли Джульетты несколько улучшила репутацию "Большой оперы". Да, была пара резких верхушек, но - с кем этого сейчас не бывает? В общем и целом справилась. Не могу сказать, что меня прямо проняло, но было очень достойно. И французский язык на уровне.

Сергей Артамонов очень понравился - голос мощный такой, при этом без напряжения. Немного смутило, что певец, вроде, молодой, а уже чуток "качается".

Алексей Антонов в режиме графа Капулетти, что называется, вещал. В первом акте было не очень (как и у всех), дальше стало лучше.

Вениамин Егоров - потрясающе выразительные волосы! Пел не ахти, но кудрями тряс драматично и художественно лежал на ступеньках после того, как Ромео его зарезал. Так что по итогам даже вышел у меня в плюс.

Александр Мартынов - потрясающе выразительная лысина! Точнее, бритый наголо череп. Когда они с Тибальдом дрались, лысый - в чёрном, кудрявый - в красном, - это было что-то! Но пел Мартынов значительно лучше. Только в арии про царицу Маб в какой-то момент потерял дыхание и немного разошёлся с оркестром (впрочем, в первом акте этим грешили почти все). В общем, беру; можете упаковывать.

Отар Кунчулиа в роли дожа - это отдельный разговор. Я ожидала, что дож появится на сцене медленно и степенно. Но этого дожа, видимо, уже так достали, что он бы с удовольствием всех этих монтекк с капулетями расстрелял к чёртовой матери. Быстрым шагом вышел (свита за ним еле поспевала), быстро разрулил ситуацию по справедливости (несмотря на уговоры с обеих сторон решить дело в ту или иную пользу), быстро поставил всех на колени ("Я кому сказал - сидеть!") и ушёл. А то ведь и правда не выдержит - и расстреляет. Пел отлично. Очень был похож на Аль Пачино в фильме "Венецианский купец", из-за чего вся сцена показалась мне несколько забавной.

Александр Попов пел мало, но запомнился. Тембр приятный.

Анна Синицына со своим небольшим выходом, в общем, справилась.

У Татьяны Табачук и Сергея Шеремета было ну ооочень мало пения, так что пока сложно про них что-то определённое сказать.

В целом выяснилось следующее: французская опера - дело тонкое. Тоньше, чем итальянская. Тоньше, чем Моцарт. Если французскую оперу исполнять без нюансов, без чувства, и при этом ещё не очень хорошо петь - получится полная нудятина. При этом я не могу сказать, что вчерашний вечер для меня выдался неудачным. Нет, в целом мне даже понравилось. Но: есть такие фильмы, про которые говорят - "на разок посмотреть". Вот если что-то не сделать с этим спектаклем в плане музыкального прочтения и исполнения, то он тоже окажется из серии "на разок посмотреть". В связи с этим радует тот факт, что в зрительном зале и в фойе мелькал Ярослав Абаимов. Надеюсь, это было неспроста, и он готовит партию Ромео. Прошлым летом он так же сидел на "Цирюльнике", и вот - в мае поёт Альмавиву!

В буфете одна юная неофитка, для которой это был первый визит в оперу, сообщила подруге, что ей было непривычно медленное развитие действия в опере. Язык зачесался посоветовать ей сходить на "Тристана и Изольду". Поколение смартфонов...

@темы: "Ромео и Джульетта", Опера, Гуно, "Новая Опера", Музыка

---

"МХАТ на сегодня нарядов не прислал..."

[Запись залежалась в черновиках, выкладываю сейчас.]

23.11.2018, Концертный зал им. П. И. Чайковского

На концерты с участием пианиста Алексея Володина я обычно беру билеты не глядя. Увидела в афише "Алексей Володин, фортепиано" - и сразу жму на "Купить билет", пока есть недорогие; потом уже буду разбираться, что он там играет.

С концертом 23-го ноября вышло почти то же самое: увидела фамилию Володина в списке с какими-то ещё фамилиями, краем глаза зацепилась за "Бетховен - Тройной концерт для фортепиано, скрипки и виолончели..." и подумала: "Надо брать!" Рука чуть дрогнула, когда билеты на балкон оказались по 1000р.; я решила, что другие артисты тоже, наверное, знаменитые, вот цены и задрали. Но для любимого пианиста мне и тыщи не жаль!

Накануне концерта я всё-таки решила поинтересоваться, кто будет играть, помимо Володина, и что будут играть, помимо Бетховена. Итак (скопировано с сайта Филармонии):

Борис Андрианов (виолончель, художественный руководитель фестиваля)
Эдгар Моро (виолончель)
Алексей Володин (фортепиано)
Сара МакЭлрави (альт)
Артур Смольянинов (художественное слово)
Дирижёр и солист – Юлиан Рахлин (скрипка)
Дирижёр – Дмитрий Юровский
Ведущий - Артём Варгафтик [это уже я от себя написала, на сайте Варгафтика нет]
Российский национальный оркестр
В ПРОГРАММЕ:
Бетховен
Увертюра «Кориолан», соч. 62
Тройной концерт для фортепиано, скрипки и виолончели с оркестром до мажор, соч. 56
Р. Штраус
«Дон Кихот» – фантастические вариации на рыцарскую тему для солирующих виолончели, альта и скрипки с оркестром, соч. 35

В общем, выяснилось, что я, сама того не зная, купила билет на концерт-закрытие фестиваля "Vivacello!". Вот, получается, где была собака зарыта, в смысле цены. Подумала: "Раз такое дело, надо разодеться в пух и прах!" В моём случае это означает "то же самое, что и всегда, плюс жилетка". Правда, на жилетку я пришила новые пуговицы - а то старые совсем уже пообтёрлись; одна и вовсе оторвалась и куда-то потерялась; не комильфо с такими пуговицами в свет выходить.

В фойе второго этажа, где входы в партер и амфитеатр, стоял баннер фестиваля, на фоне которого периодически со вспышкой фотографировали, видимо, знаменитостей. Вот интересно: если сделать морду кирпичом и встать на фоне баннера, типа, я тоже знаменитость, - сфотографировали бы или нет?

Несмотря на "чёрную пятницу", свободных мест в зале практически не было. Видимо, все успели отовариться ещё днем. Вообще, это был повод для моей небольшой снобистской гордости - всё по магазинам скачут, а я тут дома, понимаешь, пуговицы пришиваю, готовлюсь к концерту.

То ли я за время работы там, где я работаю, приобрела вид и ауру общительного человека, то ли мне просто так везёт, но в последнее время часто стали попадаться приятные разговорчивые соседки. Причём в меру разговорчивые - как только дирижёр становится на изготовку, они замолкают и сидят тихо.

Вступительную речь толкал Варгафтик. Перечислял спонсоров, оглашал имена участников, витиевато просил отключить мобильные телефоны. Настолько витиевато, что многие, боюсь, их не отключили просто потому, что не поняли, чего от них хотят - мозг "завис" на середине просьбы, не уловив смысла и решив, что его там и нет.

На экранах запустили ролик, озвученный голосом, читающим анонсы на телеканале "Культура". Показали некоторых участников фестиваля разных лет, а также спонсоров - супружескую пару - бизнесмена и бизнесвумен; у них группа компаний, сеть стоматологических клиник, ещё они занимаются медицинским оборудованием и вообще - индустрией красоты: кремы там, препараты всякие. (А здоровые зубы, хочу заметить, это фундамент красоты; зубная боль может так рожу перекосить, что золотые нити полопаются и ботокс вытечет!) И заодно рулят культурно-благотворительным фондом. Нет, я обеими руками за спонсорство и меценатство - и бизнесмены хоть немного деньжат "простирнут" (а сколько денег и какие связи надо иметь, чтобы в России продвигать и лицензировать новое медоборудование и препараты - я даже представить боюсь), и искусству польза. Только вот, может, не надо это так выпячивать, а уж тем более рассказывать байки про то, как виолончелист случайно оказался в одном самолёте с бизнесвумен, вздохнул при ней о наболевшем, - "Ах, вот бы нам фестиваль..." - а бизнесвумен быстренько произвела в уме примерную калькуляцию и, хлопнув виолончелиста по плечу, сказала: "Будет тебе, Боря, фестиваль!" Ещё понравилось, когда бизнесвумен сказала, что программу целиком и полностью составляет Андрианов, а уж потом они её ОБСУЖДАЮТ. Меценатство меценатством, но тот, кто платит, имеет право заказывать музыку, - хотя бы частично. И не поспоришь ведь. А всё-таки противненько как-то...

Увертюрой "Кориолан" дирижировал скрипач Юлиан Рахлин. Не знаю, почему не Дмитрий Юровский. Впрочем, ну захотелось Рахлину подирижировать, он вот и на альте ещё играет, ну и пусть. Тем более что весьма неплохо получилось, может, без тонкостей особых, но с настроением. А Бетховен без настроения - это тоска, а не Бетховен.

За что я не люблю Артёма Варгафтика - нет, не за "пятый пункт" и не за рыжую бороду; наоборот, к "пятому пункту" и рыжей бороде я, в некотором роде, питаю слабость, - за то, что он может подвести аргументированное теоретическое обоснование под любую, даже высосанную из пальца, концепцию. Возьмём Тройной концерт Бетховена для фортепиано, скрипки и виолончели с оркестром. Три равноправных инструмента. Но у нас же какой фестиваль? Правильно, виолончельный. Значит, нужно так скомпоновать факты и неподтверждённую информацию, чтобы виолончель получилась "главнее". Варгафтик скомпоновал и очень увлекательно и убедительно изложил. Был бы фестиваль фортепианным, выпятил бы фортепиано.

Я боялась, что будет, как в сентябре, когда оркестр заглушил Володина напрочь. Но нет, в этот раз с балансом всё было отлично: все солисты были отчётливо слышны, оркестр их не подавлял (хотя до Ведерникова, с которым летом прошлого года Володин исполнял концерты Шопена для фортепиано с оркестром и у которого оркестр просто "умер" - в хорошем смысле, - до Ведерникова, конечно, было далеко). Больше всех понравились Рахлин и, естественно, Володин (чёрт, ну что же он так редко Бетховена-то играет в последнее время!); виолончелист Моро немного потерялся, он вообще какой-то напряжённый был. Сама музыка необычайно приятная и духоподъёмная, но без особого пафоса, как часто бывает у Бетховена. Запись лежит на сайте Филармонии. У них часто очень качественные записи получаются, ощущения прямо такие же, как были в зале (а иногда, как в случае с сентябрьским концертом Володина, запись бывает даже лучше), но в этот раз вышло не очень удачно. Роялю повезло меньше всех: в записи он звучит довольно резко и грубо, хотя в зале это была сама тонкость, нежность и мягкость. Скрипка в зале звучала сочнее. А вот виолончель, пожалуй, мне даже больше понравилась в записи, чем в зале.

В программе среди участников числился Артур Смольянинов. Нет, ни на каком инструменте он играть не собирался (хотя, забегая вперёд, лучше бы ему доверили пару раз стукнуть в барабан - вреда было бы меньше) - его роль называлась "художественное слово". Меня от "художественного слова" в музыкальных произведениях, где композитором никаких слов не предусмотрено, начинает корёжить заранее. Потому что ничего хорошего из этого "слова", как правило, не выходит. Ну вот надо впихнуть немузыкальную популярную "звезду", чтобы и далёкий от высокого искусства народ тоже взял ноги в руки и помчался за билетами. Для успокоения более сведущей публики под "звезду" обычно подводят концепцию - это, мол, необычный такой взгляд на известное музыкальное произведение, синтез искусств и т.д. На этот раз концепцию подводили под "Дон Кихота" Рихарда Штрауса, что вот, мол, Штраус, он прямо цитаты иллюстрировал своей музыкой (Варгафтик опять расстарался); и вот мы сейчас будем играть произведение, перемежая его чтением отрывков из романа (хорошо хоть не в сокращённом переводе). В голове возник слегка видоизменённый образ Владимира Басова: "Актёры! Алкоголики, тунеядцы, бездельники, неудачники! Кто хочет сегодня поработать? Концерт-закрытие фестиваля "Vivacello" - один человек!" Его сменил Жан-Пьер Мариэль со своей коронной фразой из фильма "Большое турне", которую он говорил по окончании каждого спектакля: "Друзья! Мы бы хотели привлечь ваше внимание к бедственному положению французских актёров..." и после которой с публики собирали "кто сколько может".

Начали не с музыки - начали с чтения. И я как-то пожалела, что не ношу с собой помидоров и мочёных яблок. Где там трудится Смольянинов, в каком театре? "Современник"? Всё, ноги моей там не будет (я, правда, и так в драмтеатр не хожу). Потому что работать в театре и именоваться "профессиональным актёром" не может человек, у которого рот полон каши. Который половину слогов не проговаривает, у которого "сонм" превращается в "сон", а уж со свистящими и шипящими звуками просто конец света! Про так называемый "образ" речи вообще не шло - его там не было. Товарищ просто читал по бумажке, "с выражением"; "выражение" заключалось в том, что "актёр" старался сделать зрителю весело и смешно - это в таком-то трагическом произведении. Когда "весело" уже никак было нельзя - то и "выражение" пропадало, оставались какие-то беспомощные потуги.

В общем, возникла крамольная мысль: а не свалить ли? Но хотелось всё-таки дождаться музыки - она у Штрауса бывает очень захватывающая и красивая. Решила, что, в общем, как-нибудь вытерплю.

Музыка действительно очень хорошая, интересная. Зацепила прямо. Но: только настроишься и вроде бы улетишь в нирвану - как со своего стульчика в проходе, возле сцены, встаёт Смольянинов, и пытка плохой дикцией и плохой "игрой" возобновляется. И если первую, вступительную порцию высидели все, то вторую и последующие народ очень умно использовал для того, чтобы, не мешая музыке, уйти. Вот натурально: свет на Смольянинова - исход из зала. Не так чтобы массовый, человек по пять-семь, но это тоже немало, а уж за несколько раз...

Так и хочется сказать: "Бог шельму метит" (и стоял Смольянинов на "проклятом" месте - на нём же в своё время застыл далматин, категорически отказавшийся, несмотря на уговоры и тычки сотрудника, подниматься на сцену в опере Даргомыжского "Русалка", чем спровоцировал внезапный смех до колик у всего зала). В общем, на третьей или четвёртой "говорильной" паузе у Смольянинова... сдох микрофон! Не вынес этого безобразия. Кто-то зааплодировал (то ли чтобы поддержать актёра, то ли выражая одобрение безвременно почившему микрофону), кто-то заржал. Смольянинов продолжил читать без микрофона, поинтересовавшись: "Так нормально?" Те, кто сидели поближе, сказали "да", те, кто был дальше, попросили артиста взять микрофон, к тому времени заботливо принесённый кем-то из служб. Так и хотелось крикнуть: "Не бери! Уйди вообще! Дай музыку послушать!" Но деньги ж, небось, уплачены, отрабатывать надо. Хотя то, как Смольянинов их "отрабатывал", наводило на мысль, что его имя значилось в смете последним, и как раз перед ним деньги закончились.

К счастью, конец рано или поздно приходит всему. И закончили всё-таки красивой музыкой.

@темы: Володин, КЗЧ, Фобос и Деймос, Музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Не забывайте поливать кактус.

Представьте: звонит телефон. Вы отвечаете и слышите в трубке голос любимой бабушки (или дедушки, или мамы - кого-то дорогого и близкого, в общем): "Похолодало, пойдёшь на улицу, надень шапку. И кактус не забывай поливать". Бабушка часто вам звонит и напоминает про шапку и кактус, так что и в этом звонке не было бы ничего особенного. Только вот ваша бабушка умерла год назад.

В своём новом альбоме Джонни Халлидей не поёт "Мурку" или арию Калафа. Зато он поёт классные медляки и забористые рок-н-роллы - то, что пел всегда. Да, голос потихоньку "садится" - слышно, что в верхней части диапазона ему тяжело. Но, во-первых, это стало заметно ещё десять лет назад, на "Ca ne finira jamais" (когда Джонни, для справки, уже было хорошо за шестьдесят; вот бы ему в то время сделать финт в стиле Пласидо Доминго и перейти в баритоновый репертуар! ), а во-вторых - очень многие певцы продали бы душу дьяволу в обмен даже на "подсевший" голос Джонни.

Новый альбом Халлидея - это не прощальный привет ОТТУДА. Это продолжение того, что он делал всю жизнь. Это продолжение жизни.

"Всё нормально, ребята. Только не забывайте поливать кактус".

www.deezer.com/ru/album/75926412

@темы: Джонни Халлидей, Chanson française, Музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Жизнь за царя

"Новая Опера", 01.10.2018

По русской опере мне можно смело ставить "кол" (и тот заработан за последние года два исключительно на "Евгении Онегине"). На "Жизнь за царя" я бы и не обратила внимания, но во втором "премьерном" концертном исполнении нарисовался бас Кудашев, и я решила сходить, тем более что представление находилось в рамках двухдневной "санитарной паузы" от концерта пианиста АВ, на который у меня уже давно были куплены билеты.

Вокруг да около

На сайте "Новой Оперы" долгое время не работала онлайн-продажа, так что пришлось покупать билет более дорогой категории, чем обычно (что в итоге оказалось даже к лучшему), и у посредников, с комиссией.

На станции "Китай-Город" (или "Таганской", точно не помню) в поезд вошла дама и громко попросила:
- Молодой человек, уступите место беременной женщине!
Молодой человек уступил - себе дороже. Дама продолжила:
- Я вообще-то не беременная, но сегодня могу забеременеть. Так что айм сорри, донт меншн.
Народ понял, что в ближайшее время всем будет весело.
- Мужчины, они ж такие, вылезут из одного места, и всё их туда обратно тянет. Вы мне скажите, я до "зелёной" ветки доеду? Не поверите, я первый раз в Москве!
Люди заверили даму, что она доедет.
Дама пыталась общаться, периодически хриплым голосом громко пропевая на весь вагон "В Питере - пииить!" и употребляя свою коронную фразу "айм сорри, донт меншн".
Подъезжали к Пушкинской. Я собралась на выход - тут-то меня и зацепило.
- Девушка, а вы продаёте цветы? Продайте мне вашу розу.
Я объяснила, что не могу, так как роза для артиста.
- А я что, не артистка, что ли? Мужчина, купите мне розу.
Поезд начал тормозить, и кто-то громко сказал:
- Вам на "зелёную" ветку выходить!
Все подумали: "Ура!" Я подумала: "Ура, что сегодня я еду не в КЗЧ!"
- Да вы что! Уже? Жаль, а то я бы ещё ехала и ехала...
Выбежав из вагона, я метнулась к выходу в город. В вестибюле за моей спиной раздавалось: "В Питере - пиииииить!"
Зато моё не самое хорошее настроение поднялось до небес!

Солнце уже клонилось к закату, так что его лучи в этот раз не освещали Сергея Васильевича Рахманинова, расслабившегося в кресле на Страстном бульваре. Это и к лучшему, а то вышел бы конфуз: похоже, недавно на голове Сергея Васильевича голуби хорошо сообразили на троих, и теперь ему совершенно необходимо было помыть голову и отдать пиджак и рубашку в чистку. Так что я не стала долго смущать Сергея Васильевича разглядыванием и ушла посмотреть временную выставку.

Выставок в этот раз было две. Одна посвящена космонавту Сергею Крикалёву, в этом году отметившему юбилей. Самыми интересными для меня оказались фотографии Земли, сделанные самим Крикалёвым из космоса, со станции "Мир" - вот красотища-то! Дальше была выставка, посвящённая фестивалю "Высоцкий.Фест", но я краем глаза я увидела там какие-то страшные рожи и подробно решила не смотреть.

В восточном крыле театра кто-то распевался у открытого окна. Низкий мужской голос. Поскольку при распевке певец не обязан издавать приятные уху звуки, я слушала его недолго.

Внутри, на контроле, возникла заминка из-за пин-кода билетов. Мальчик потребовал какой-нибудь бумажный документ, подтверждающий, что пин-код у меня есть и он мой. Никаких бумаг у меня, естественно, не было, и я уж испугалась, что всё, "не пустют", но мальчик удовлетворился демонстрацией СМС в телефоне.

Покушав и побродив по фойе, после первого звонка я отправилась в зал.

Билет у меня был на первый ряд балкона, почти посередине. Расстояние до ограждения большое, можно даже немного вытянуть ноги. Правда, перила ощутимо загораживают сцену: приходится либо сидеть на краешке стула, облокотившись на заграждение, либо сидеть прямо, глубоко в кресле, вытягивая шею. Но зато - никакие опоздуны мимо не ходят и не хлопают дверьми! Вот счастье-то! Как удачно в "Новой Опере" перестала работать онлайн-продажа - а то я бы и не узнала, что есть такие хорошие места. Да, дороже, но оно того стоило.

Состав играющей команды:

Владимир Кудашев - Иван Сусанин
Ирина Костина - Антонида
Александра Саульская-Шулятьева - Ваня
Александр Богданов - Богдан Собинин
Сергей Шеремет - польский гонец
Отар Кунчулиа - начальник польского отряда
Михаил Первушин - русский воин
Владимир Федоткин (соло в хоре)

Спектакль

На заднике мелькали видеопроекции всяких рисунков. Раздражения они не вызывали, но с балкона иногда смотрелись забавно - у человеческих фигур были "срезаны" головы.

Либретто совершенно дурацкое и необычайно весёлое. Особенно весело, когда в конце третьего действия подружки Антониды уговаривают её не хмуриться и не плакать - жених вернётся, а она не в лучшем виде. Папаню любимого поляки забрали, жених сейчас помчится его отбивать, тоже неизвестно, останется ли жив, но марафет - это святое! А друзья жениха в это время поют, как они будут врагов резать.

Поляки - вообще класс. День и ночь Сусанин их по лесу водил, и только к рассвету до них стало доходить, что "сдаётся, не в эту нам сторону след". И "по-чесноку" так решили прямо спросить у Сусанина, специально он их кругами водит или нет. И Сусанин, хоть и не сразу, но "по-чесноку" им ответил. Зато у поляков танцы весёлые, вот!

Мой "кол" по русской опере дал о себе знать после третьего действия, когда вдруг включили свет и объявили антракт. Второй. На часах была половина десятого. По логике вещей, после антракта должно быть ещё минут сорок музыки как минимум, и передо мной встали две проблемы: транспорт и питание. Первая решилась довольно быстро путём математических прикидок (всё-таки какое счастье, что автобусы от "Выхино" ходят до часу ночи!), а вот со второй дела обстояли не так радужно: еды с собой я взяла на три часа пребывания в театре с одним антрактом. К счастью, от первого перекуса перед концертом у меня оставался небольшой кусочек булочки (на неё чаю не хватило, а водой не хотелось запивать), да и НЗ в виде мармеладных "мишек" тоже присутствовал. И всё-таки, проходя мимо буфета, я стала коситься в сторону бутерброда с колбасой. Облизываясь, заглянула в прейскурант - 100р. Решила, что остатков булочки и "мишек" мне до дома хватит.

Про исполнение:

Александра Саульская-Шулятьева. Контральто действуют на меня как удав на кролика. То есть, в принципе, я готова простить им всё. А тут и нечего было прощать! Ну, может, раз или два что-то такое неуверенное проскочило, да и исчезло.

Ирина Костина - хорошо! Когда невысоко и негромко. Высоко и громко - уже стеклорез.

Александр Богданов - единственный, кого мне приходилось терпеть. Пел громко, натужно, тембр "не мой". Что про любовь, что про войну - одинаково. Не знаю, может, партия не его, но явно тяжело было человеку.

У Владимира Кудашева такой общий сценический образ... как бы это точнее выразить... "председатель совета директоров "Газпрома" (да, даже в роли дона Базилио - несмотря на юбку!). Председатель - это минимум, а то и выше можно взять... То есть он всегда немножко "в эполетах". Солидный дяденька. При этом я не могу сказать, что он вот весь такой статуйный и монументальный, нет. Он живо и душевно поёт, но "эполеты" всё равно незримо присутствуют.

Во время арии про "последнюю зарю" и "смертный час" я готова была заплакать, но тут ария кончилась. А вот на словах "К моим костям и следу нет!" я уже не выдержала, и под "Лишь вран прилетит, лишь волк прибежит" утирала скупую слезу.

Кудашеву достались бурные аплодисменты после арии и самая громкая овация после спектакля. Довольный бас с двух рук послал в зал воздушный поцелуй.

Из театра я вышла около одиннадцати, помчалась к метро, не разбирая дороги, и в какой-то момент упёрлась в какой-то забор. Вернулась, пошла в другую сторону - опять не туда. Огляделась - не могу найти выход! Как говорится, заблудилась в трёх соснах, прямо как поляки. Решила вернуться к театру и уже оттуда снова пойти к выходу, но тут наткнулась на фонтан и, соответственно, на выход.

@темы: Глинка, Опера, "Новая Опера", "Жизнь за царя", Жизненное, Музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Почувствуй себя ничтожеством

ГМИИ им. А. С. Пушкина, 30 августа 2018

Когда после похода в музей гудят ноги и голова - поход удался! Если ноги отвалились, глаза лопнули, а череп треснул - поход не просто удался, а вышел идеальным.

В последнее время мне что-то настолько осточертели стёртые тупые рожи из плоти и крови, что возникла необходимость срочно насмотреться на живые и красивые лица из камня, гипса, бронзы и холста с маслом.

Можно, конечно, сказать: "Да кому нужны эти слепки! Это же ненастоящий Микеланджело!" Но, во-первых, до настоящих Микеланджело, разбросанных по Италии, ещё не факт, что когда-нибудь доедешь, а во-вторых - пусть гипсовый, но Давид всё равно прекрасен; да и лет ему, гипсовому, уже за сто или около, так что он и сам по себе уже почти древность.

Подходя к музею, я заметила, что основание одной из колонн закрыто какой-то деревянной конструкцией. "Ремонтируют," - подумала я.

В Итальянском дворике обнаружилось страшное. Сначала мой взгляд упал на кучу детских рюкзаков, лежащих на полу, а потом... Впору было вешать знак "ОСТОРОЖНО - ДЕТИ!" ("осторожно" - во всех смыслах). Они были ВЕЗДЕ! И тетёнька в микрофон что-то им рассказывала. Я подумала, что всё, моему походу конец, но, поразмыслив, решила чуть-чуть изменить планы (сначала хотела посмотреть скульптуры - в прошлое посещение на них не хватило сил, физических и умственных, - все истратила на первый этаж) и начать осмотр с выставки "От Тьеполо до Каналетто" - раз уж нагнали такое количество детей, то, скорее всего, на обзорную экскурсию, и на тематическую выставку их вряд ли поведут. (То ли экскурсии вообще не было (или она уже закончилась), то ли наши пути так удачно не пересекались, но больше в тот день я больших групп детей не видела, только единичные случаи в сопровождении родителей.) Пробралась к лестнице, лавируя и стараясь никого не затоптать. Краем глаза заметила в центре зала ещё одну мискообразную деревянную конструкцию, похожую на ту, что была на колонне, только больше раза в два; подумала: "Что-то новое поставили, не распаковали ещё".

Когда мой взгляд в третий раз наткнулся на эти деревяшки, где-то под потолком, в голове зашевелилась нехорошая мысль: "Похоже, это арт-объекты". Опасения подтвердились: оказалось, это инсталляция японского художника Тадаси Каваматы. "Видимо, соседи сверху залили, испортили паркет, денег на ремонт нет, вот и пришлось пустить в дело испорченные доски, чтобы на новые заработать," - подумала я. И ведь почти угадала! "Используя обнаруженные при разборе старых зданий Музейного квартала материалы, Тадаcи Кавамата создаст в пространстве постоянной экспозиции и в кабинете директора инсталляции, напоминающие гнезда". (pushkinmuseum.art/events/archive/2018/exhibitio...) Там вообще много интересного написано, например, вот это:

"Большие и маленькие гнезда, выполненные из материалов, обнаруженных при разборе старых зданий Музейного квартала, словно воплощают главную мысль художника о неразрывной связи прошлого, настоящего и будущего. Сам художник нередко подчеркивает, что его произведения не имеют ни начала, ни конца, поскольку имитируют не столько природные формы, сколько органические процессы. И московская инсталляция отчасти о том, как старые музейные стулья, уже ненужный паркет, упаковочные ящики, хранившиеся в здании бывшей усадьбы Голицыных, прямо на наших глазах обретают новую жизнь, жизнь в искусстве ХХI века". На старых стульях сидеть можно - и винтажненько, и экономия. И чего булыжники какие-нибудь не взяли и не разбросали по Главному зданию? Был бы "сад камней". (Наверное, не надо это писать, а то ведь прочтут и сделают.)

"Его инсталляции, чаще всего сделанные из природных материалов или старых предметов, тонко вписываются в городской ландшафт." Вот с музеем, похоже, вышла промашка - ни черта эти гнёзда туда не вписываются! Особенно рядом с Давидом (пусть и гипсовым). Вот, он даже отвернулся, не может смотреть на это безобразие:


И самое главное:
«Мне нравится создавать новое, ничего по сути не меняя. Мое искусство — это искусство аранжировки», — признается Тадаси Кавамата.

Собственно, человек всё сказал. Ни убавить, ни прибавить. К сожалению, мы живём во времена сиквелов, римейков и новых гнёзд из старых паркетных досок. Что-то своё придумать не получается. Но это уже совсем другая история...

(Мне могут сказать, что я ничего не понимаю в искусстве вообще и в современном искусстве в частности. Да, не понимаю. Но если я иду на концерт классической музыки, и в паузах между произведениями вдруг начинают читать рэп, получается не синтез искусств, а чёрт-те что и сбоку бантик.)

Тяжело необразованному в области искусства человеку (мне, например) ходить по музею. Смотришь на картину и понимаешь, что вот эта деталька наверняка тут неспроста, наверняка что-то символизирует, но - что именно? Это ужасно. Как читать книгу на иностранном языке, в которой из всех слов понимаешь процентов десять. Хочется побежать в книжный магазин и оставить там пару зарплат, накупив много-много книг по искусству, чтобы все их прочитать и сразу начать всё понимать. Но кушать тоже что-то надо, а в Интернете, несмотря на происки правообладателей, ещё можно кое-где кое-что достать бесплатно, так что - качать, качать и качать. Это, кстати, ещё и страховка от пустой траты денег. А то схватишь, не посмотрев толком, книгу "Как читать и понимать искусство", погнавшись за иллюстрациями и громким названием, не посмотришь на издательство и год ("АСТ", 2018), - а потом, уже отдав кровные 600 рублей, обнаружишь на пятнадцатой странице "Иллиаду" аж два раза подряд. Про запятые, разбросанные по тексту в произвольном порядке, я уж молчу. (Мда, когда "АСТ" и "Эксмо" были двумя отдельными помойками и конкурировали между собой, они всё-таки как-то старались держаться, пованивали ощутимо, но терпимо; а как слились в одну, так хоть противогаз надевай.)

Выставка "От Тьеполо до Каналетто" окрыляет и заряжает неимоверно. Смотришь и думаешь: "Свят-свят-свят!" То есть, "свет-свет-свет!" Вот как они это делали? Нет, можно, конечно, подойти и, чуть ли не уткнувшись носом в картину, рассмотреть, что вот тут такой мазок, а сразу рядом - темнее, а потом - ещё темнее и так далее, а вот этот блик - это просто точка белой краски. И вроде бы всё понятно, а на самом деле - ни черта не понятно.

Вообще, классическая живопись действует отрезвляюще. Если в Галерее искусства стран Европы и Америки, среди искусства ХХ века, ещё испытываешь какие-то иллюзии вроде "Да я б так тоже смог нарисовать!" (на самом деле, не смог бы, тем более так; но это уже другая история), то, пройдя по Главному зданию, есть риск испытать желание по приезде домой сразу же выбросить все свои краски, кисти и прочий художественный инвентарь, если он у вас есть и если вы этим балуетесь (потом, конечно, придёт самоуспокоение, "да это ж у меня так, хобби, арт-терапия; я и сам знаю, что мне даже до уровня любителя ещё ползти и ползти, но уж больно нравится мне это дело"); впрочем, в редких случаях это может побудить человека пахать и пахать, грызть гранит, рыть носом землю и так далее, - а это иногда приводит к стоящему результату.

Насмотрелась на статуи (относительно насмотрелась - чтобы насмотреться вдоволь, нужно побывать в Пушкинском раз десять, не меньше). В их разглядывании есть один странный момент: если слишком долго смотреть на них (необязательно на лицо), в какой-то момент может показаться, что они смотрят на тебя. Смотрят недолго и как на пустое место ("Вот, ещё одно ничтожество возле меня крутится..."), что хоть и заслуженно, но неприятно. К счастью, через секунду их взгляд снова обращается в вечность, и они перестают тебя замечать.

Самая ужасная мысль, которая возникает при посещении музея - "А что я вообще делаю в этом мире? Что останется после меня? Сын умрёт - потому что все умирают, дом снесут - потому что он не представляет ценности, дерево засохнет - потому что я не умею сажать и ухаживать. Возможно, конечно, что сын окажется новым Моцартом, дом простоит пятьсот лет и его признают архитектурным памятником, а дерево не упадёт, не сгорит, и его не съест короед-типограф. Но у меня нет сына - потому что это проблемы и ответственность, а я этого не хочу; нет дома - потому что я не умею строить и предпочитаю жить в том, что построил кто-то другой; и нет дерева - потому что лень его сажать. У меня, кажется, неплохо получается перепродажа всякой ерунды; правда, я это ненавижу, но нужно ведь на что-то жить. А для чего жить?" В общем, рой невесёлых мыслей...

На первый этаж, конечно, уже не надо было идти, но я от жадности (как же так, в кои-то веки выбраться - и не обойти весь музей!) по нему всё-таки пробежалась, заработав лёгкую головную боль - от голода и избытка впечатлений.

Обычно меня жаба душит перекусывать в кафе (как правило, покушать беру с собой), но в этот раз, после трёх часов общения с прекрасным, я поняла, что прихваченной из дома булочки будет мало, и не дрогнувшей рукой выложила аж 300р. за комплексный обед. На сытый желудок появилась даже крамольная мысль: "А не махнуть ли в Галерею искусства Европы и Америки?", но пятки возражали категорически - им ещё до метро топать, а после автобуса нужно в магазин зайти.

@темы: Искусство, Жизненное, Пушкинский музей

---

Чудесный день, или Роза для дона Базилио

"Севильский цирюльник", "Новая Опера", 30 июля 2018г.

Летом в музыкальной жизни обычно затишье - большинство театров и концертных залов уходят в отпуск, так что все купоны стрижёт "Новая Опера". Я последний раз выбиралась на мероприятие аж в начале июня (в ту же "Новую Оперу"), до сентября ещё далеко, и в поисках, на что бы такое сходить, я набрела на "Севильского цирюльника". Почти целый месяц я колебалась между "пойду, пожалуй" и "да ну нафиг этого "Цирюльника", чего я в нём не слышала!". К тому же "Новая Опера" всё тянула с публикацией состава на сайте, и числу так к 20-му я окончательно (как мне тогда казалось) приняла решение в пользу "ну нафиг" и даже состав караулить перестала.

Вокруг да около

Но в ночь с 25-го на 26-е июля мне внезапно приснился бас Владимир Кудашев, чей образ в эполетах стоял перед моими глазами целую неделю после июньского "Онегина". В моём сне, правда, он был совсем на себя не похож, но подсознание в приказном порядке назначило этого совершенно незнакомого дядьку басом Кудашевым, а с подсознанием не поспоришь. Я решила проверить, в руку сон или нет, и полезла на сайт "Новой Оперы".

И - вуаля! На 30-е июля доном Базилио в "Цирюльнике" значился, естественно, Владимир Кудашев. А к тому же Альмавиву должен был петь Алексей Татаринцев, пару лет назад очень хорошо исполнивший Ленского в концертном "Евгении Онегине" под управлением Федосеева, так что аргументов в пользу покупки билета было уже два, а поскольку вообще уже хотелось на что-нибудь сходить, то билеты были тут же куплены.

Спектакль удачно попал на один из двух относительно прохладных дней посреди жары, так что накануне я хорошо выспалась. Настроение было - во ! Его не испортило даже внезапное отключение электричества за час до моего отъезда.

Погода была прекрасная, и я вышла из дома намного раньше, чем было нужно, чтобы было время пройтись по Страстному бульвару и погулять перед спектаклем. В цветочном магазине у автобусной остановки я купила розочку для баса Кудашева. Как там сложится с доном Базилио - ещё не было известно, но уж за Гремина в эполетах я ему точно была должна.

В пять часов вечера на Страстном бульваре свет так красиво падал на Сергея Васильевича Рахманинова, что хотелось запечатлеть это в масле, но у меня даже "цифры" с собой не было, так что пришлось полюбоваться, печально вздохнуть и пойти дальше - любоваться уже Василием Лановым и Майей Плисецкой на съёмочной площадке фильма "Анна Каренина" (на бульваре была организована фотовыставка).

Войдя в сад "Эрмитаж", я направилась к фонтану, но тут откуда-то справа до меня донеслось чьё-то пение. Я пошла на голос, тем более что мне всё равно нужно было в ту сторону, к кассе.

В том крыле, где-то наверху, кто-то при открытом окне репетировал с концертмейстером графа Монтероне. Я быстренько получила свой билет и, определив место, где было лучше всего слышно, встала под окнами и принялась внимать.

Тут в ворота вошёл симпатичный молодой человек и быстрым шагом проскочил мимо меня. Это был Ярослав Абаимов, который 3-го июня пел Ленского. Под мышкой он нёс пухлую партитуру, название было закрыто рукой, но в верхней части титульного листа стояла надпись "Граф Альмавива". "Неужели срочная замена?" - подумала я и сначала немного испугалась - всё-таки шла отчасти на Татаринцева, - но быстро успокоилась: во-первых, Абаимов был отличным Ленским в июне, во-вторых - моего необъяснимо прекрасного настроения в тот день не могла испортить, пожалуй, даже атомная война. Так что я продолжила слушать репетицию Монтероне, которая, впрочем, довольно быстро закончилась. Стало тихо.

Я пошла к другому крылу здания - вдруг там тоже кто-нибудь репетирует. И да - судя по тексту, другой бас готовил "Жизнь за царя". Но он мне не очень понравился, и я вернулась туда, где слушала Монтероне, по дороге пройдя мимо шумной "мОлодежи" в количестве шести-семи человек, которые ради удобства общения нарушили симметрию планировки сада и поставили две скамейки лицом к лицу.

Баса-Монтероне сменил баритон, и пел он Онегина, "Вы мне писали" (вот опять "Онегин"; шла на "Севильского", но почему-то "Онегин" постоянно о себе напоминал). Я устроилась на прежнем месте, прикрыла глаза и вся обратилась в слух (проезжавшие мимо машины сильно мешали).

Прохожие косились на меня с подозрением. Ещё бы: стоит гранитообразно посреди двора незнамо кто, в кепке и при розочке, на внешние раздражители не реагирует. Впрочем, баритон пел довольно громко, и люди быстро понимали, что к чему. Некоторые (подавляющее меньшинство) даже задерживались и секунд пять тоже прислушивались. Надолго задержалась только бабушка с костыльком в сопровождении двух девочек. Девочки-то хотели быстренько пойти дальше, но бабушка устроила им импровизированный экзамен, предложив определить, что поют из окна. На меня бабушка поглядела удивлённо-одобрительно. Мда, видимо, давно ей не попадалась молодёжь, слушающая баритона под окнами.

Прослушав арию три раза, с повторами отдельных мест, я решила, что мне, пожалуй, хватит, да и пора было потихоньку идти в здание.

При входе молодой человек в должности билетёра поинтересовался, цветы у меня для артистов или свои. Розочка, по правде, была для артиста, но я ответила, что моя - хотела подстеречь баса Кудашева у служебного входа после спектакля и вручить лично.

Хорошенько поев и приведя себя в порядок, я потихоньку стала подниматься на верхотуру. Обычно я прихожу в свой "сектор" раньше всех, но в этот раз, к моему удивлению, одно место уже было занято - и как раз рядом с моим. Извинившись перед соседкой, я просочилась на своё кресло. Соседка, очень приятная дама, у которой это был первый визит в "Новую Оперу", поинтересовалась, будут ли субтитры - и завязался разговор! Так что время до начала спектакля пролетело быстро, в приятной и живой беседе.

Так как один раз я уже была в "Новой Опере", то второй раз выявил неприятную традицию: всех, кто не успел в партер после третьего звонка, запускают на балкон. Таким образом, грохотание обычными и складными стульями и хлопанье дверьми продолжается ещё где-то полчаса после начала спектакля. В общем, хотите покоя - покупайте билеты в партер. Зато через одно кресло от меня, рядом с моей соседкой, устроился Ярослав Абаимов с партитурой.

Состав исполнителей (регалии взяты из программки; сокращения - мои):

Алексей Татаринцев (заслартреспсевосетал, лаурпремзолмаск) - граф Альмавива
Борис Жуков - Бартоло
Елена Терентьева (лаурмежкон) - Розина
Алексей Богданчиков (лаурмежкон) - Фигаро
Владимир Кудашев (заслартэрэф) - дон Базилио
Сергей Шеремет (заслартукр) - Фиорелло; офицер
Татьяна Табачук (лаурмежкон) - Берта
Василий Валитов (заслартресптат) - дирижёр

За Бориса Жукова обидно до невозможности. Ну хоть бы написали "солист театра" - уже солидно звучит.

Спектакль

Грянули - и понеслась увертюра! Довольно разухабисто, я бы сказала, но это ничего, бывает. Вот когда Фиорелло и хор долго не могли договориться с дирижёром насчёт темпов, я немного насторожилась. Но подумала, что тоже ничего, сейчас исправятся. Тут как раз Татаринцев-Альмавива подошёл, и я подумала, что вот сейчас-то всё пойдёт как по маслу.

Я замерла в ожидании наслаждения.

А он как начал орать! Это в "Ecco ridente il cielo"! Да за такое полицию надо вызывать и штрафовать за нарушение тишины в вечернее время! Ладно, с полицией у Альмавивы всё чики-пики, у него там связи. Но гарбуза я бы ему поднесла! Метнула бы прям с балкона. И в тот же вечер выскочила бы замуж за Бартоло. Так что моя опера закончилась бы, едва начавшись.

Я не узнавала Татаринцева. Неужели это именно он пел Ленского два года назад? Ну да, он. Что же случилось? Заболел? Партия не подходит? Ладно, думаю, подожду. Самое начало, может, не распелся, не разогрелся. Простим.

Но дальше тенор продолжил в том же духе. Натужный ор, вставные верхушки в соло и ансамблях, к месту и не к месту. Я уже думала броситься Абаимову на шею: "Миленький! Родненький! Ты ж с партитурой! Ну встань за кулисами, пусть тот, на сцене, только рот открывает, а ты пой! Хуже не будет, дорогой! Хуже некуда уже!" Но, как назло, Абаимов то ли прятался где-то за занавеской, то ли ушёл на другую сторону балкона. Пришлось терпеть. "Чессу" Татаринцев не пел, слава тебе господи!

(Главный вопрос: что мне теперь делать с Татаринцевым? Ходить на него или избегать? Это была разовая акция или он теперь всё время так поёт? Эх, ну почему в жизни всё так сложно!)

После Татаринцева баритон Богданчиков - бальзам на уши! Хотя нет, не так. Несправедливо. Богданчиков вообще очень хорош был, безотносительно Татаринцева. Ну, да, текст в каватине немножко напутал, а в "Numero quindici" так и совсем кусок забыл, но ничего - дебют в партии, простим.

Розину пела сопрано. Очень уверенно, колоратурно. Она дала мне надежду на то, что всё в итоге кончится хорошо, несмотря на сплошную лажу в начале.

И вот, наконец, вышел тот, кого я ждала - бас Кудашев! У Базилио в этой постановке такой костюм... такой костюм... В общем, надень такое на женщину - и готова Мэри Поппинс! Приятный цвет морской волны. И как раз по поводу костюма у меня вдруг случился разрыв шаблона. Никогда не думала, что мужчина, ммм, в юбке может выглядеть так отпадно элегантно. Вообще, этот Базилио, в чёрной шляпе и белых перчатках, двигался по сцене так, будто совершал променад по Невскому. И трость, которой он периодически красиво помахивал, у него была исключительно для форсу - он, конечно, прихрамывал для вида, но когда в финале начал пританцовывать, стало понятно - притворялся.

Странный голос у баса Кудашева - вроде всего лишь исполняет речитатив, а вибрация по залу идёт, будто где-то рядом железная дорога. А уж когда на полную мощность - только за стул и держись!

Очень хорош был незаслуженный нелауреат Борис Жуков. Правда, в скороговорке "Signorina, un altra volta" не выдержал темп и разошёлся с оркестром, но вышел из ситуации проверенным способом - заменив оригинальный текст на фразочку-выручалочку "тарабарабараба".

Вообще, с оркестром расходились постоянно, и дирижёр не спешил певцов "ловить". Поневоле вспомнился Верещагин из Камерного театра Покровского и "Турок в Италии": там чуть что - руки дирижёра вырастали из ямы, начинали показывать ритм точно перед носом у певцов и душили расхождение в зародыше.

Постановка... Нормальная, в общем. Певцам не мешает. Костюмы яркие, весёлые, мизансцены простые (стоят/сидят поют). Есть гэги. Правда, иногда действие идёт поперёк текста. Например, после того как лестницу уже убрали, Фираго, Альмавива и Розина пели "Per la scala del balcone presto andiamo via di qua" (в русских субтитрах был несколько иной текст, не противоречащий мизансцене ).

Но почему-то, несмотря на все огрехи и ужас на крыльях ночи Татаринцева, три часа с антрактом пролетели как-то незаметно и, в общем, приятно. Наверное, гений Россини выручил. Овации были бурные, поклоны - под повтор финальной темы и пение хора. Все остались довольны.

В толчее у выхода рядом со мной случайно оказалась бабушка с костыльком. Взглянув на мою розочку, она спросила:

- Так и не вручили никому?
- Пока нет. Но сейчас пойду ловить у служебного входа.
- А для кого это?
- Для Базилио.

Да. Вот такая я оригиналка.

Базилио я всё-таки поймала. И розу ему вручила.

@темы: "Севильский цирюльник", Опера, "Новая Опера", Жизненное, Россини, Музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Евгений Онегин" ("Новая Опера", 01.06.2018)

Подруга разрекламировала мне театр «Новая Опера», решила сходить. В качестве пробного камня был выбран «Евгений Онегин».

«Новая Опера» - очень красивый театр, что снаружи, что внутри. Внутри - так просто ах! Есть даже каскадный фонтан.

На сайте театра было заявлено, что «Онегин» идёт 2 часа 10 минут без перерыва. Ни один театр просто так не откажется от доходов, получаемых с буфета в антрактах, значит, речь шла о какой-то принципиально важной концепции.

На самом верху, на площадке у входов на балкон, зачем-то стоял, закреплённый на очень старом стульчике, чуть менее старый ламповый телевизор. Роль телевизора (очень важная) прояснилась позже, уже во время спектакля.

Перед началом было вступительное слово. Спектакль посвящался памяти хормейстера Сергея Александровича Лысенко, скончавшегося в мае.

Я надеялась, что все опоздуны успеют рассесться по местам во время вступительного слова. Ага, щаз! В партер-то после третьего звонка уже не пускали (там же оркестр, певцы – нельзя их отвлекать!), а вот на балкон – добро пожаловать! Нет, я, в принципе, не против – всякое бывает, может пробка случиться из-за аварии, да мало ли что ещё. Иногда, конечно, я мечтаю о системе, при которой после третьего звонка входы в зал автоматически забирались бы тяжёлыми чугунными решётками, как в старинных замках, но понимаю, что это невозможно – под решётку может кто-нибудь попасть, да и пожарные службы не допустят. Но тогда билетёры должны, что ли, объяснять опоздавшим, что войти в зал нужно тихо; быстренько (и тихо) занять свободное место, которое рядом, а если его нет, то временно остаться стоять; во время паузы или аплодисментов быстренько (и тихо) проскочить на свое (или ближайшее свободное) место. А билетёры вместо этого довольно громким шёпотом говорят, указывая в темноте на одно из кресел: «Вон там, там свободно, туда идите!».

В общем, хождение по залу и рассаживание продолжались до самого конца арии Ольги.

Спектакль шёл в музыкальной редакции Евгения Колобова. Это настораживало – не люблю вмешательств в авторскую партитуру, не санкционированных автором. У Колобова таких вмешательств я услышала два с половиной (может, их было больше, но «Онегина» я наизусть не знаю, поэтому заметила то, что бросилось в уши), и, наверное, полтора из них были к месту и по делу, но всё равно – принципиально не одобряю. Потому что начинается всегда с изменения пары слов и пары тактов, а потом Курентзис и Селларс вставляют в «Милосердие Тита» Моцарта фрагменты других произведений Моцарта, объясняя это тем, что Моцарт именно этого и хотел, просто оригинальную музыку не успел написать. Нет, опять-таки, я – не против. Но только если в афише будет написано: «Спектакль П. Селларса и Т. Курентзиса «Милосердие Тита». По мотивам одноимённой оперы Вольфганга Амадея Моцарта». А пишут совсем другое.

Антракт действительно был принесён в жертву концепции – принципиально важной. Семь сцен шли без пауз, картины переходили одна в другую, иногда прерываясь аплодисментами. И это было потрясающе! Я уже, наверное, не смогу воспринимать «стандартного», «поделённого» «Онегина» - настолько естественно он смотрится и слушается сплошным, цельным полотном, а не привычными семью отдельными кусками. Прямым следствием этой цельности была некоторая условность и минимализм декораций (пустое креслице в арии Ленского – просто душераздирающее!), что по мне так большой плюс – ничто не отвлекает от пения. А пение было просто великолепное! Теперь вот думаю – это мне повезло или в «Новой Опере» всегда так.

Совершенно чудесной была находка с запевом «Болят мои скоры ноженьки…» Я вздрогнула, когда голос солиста раздался… за моей спиной. Я сидела у самой двери, а хор, по всей видимости, располагался на площадке у входов на балкон, за пределами самого зала. И по старому телевизору на старом стульчике хору, скорее всего, показывали дирижёра.

Многие ходят на «Евгения Онегина» за арией Ленского (некоторые даже уходят сразу после сцены дуэли - и правда, кому нужны эти разборки Татьяны с Онегиным?). Я – тоже. Но ещё я хожу на куплеты Трике. Это не шутка. Я их очень люблю. Это очень красивые и душевные куплеты – если спеть их искренне, без харАктерности и комикования. Вчера на куплетах Трике я чуть не прослезилась – так трогательно Максим Остроухов исполнил их! Я позавидовала Татьяне и захотела, чтобы на моих именинах мне тоже так вот спели. На секунду даже пожалела, что меня зовут не Татьяной, в которую этот конкретный Трике наверняка влюблён – оттого и путается в русских падежах чаще обычного.

А ещё я хожу на дуэт-канон «Враги! Давно ли друг от друга…» Я даже на арии Ленского могу не заплакать, а на этом дуэте – обязательно. И последнюю треть этого дуэта (который полностью длится минуты полторы) мне изгадили. Нет, певцы и оркестр тут ни при чём. Просто очередная опоздавшая (неслабо так опоздала) мадама решила, при попустительстве билетёра, войти в зал и пролезть на свободное место, в частности, через меня. А ещё поскрипеть и пошуршать, устраиваясь поудобнее, испоганив таким образом не только мой любимый дуэт, но и вообще весь финал сцены дуэли. Вот нельзя было постоять-подождать пять минут, а? Грянул бы полонез, и лезь ты куда хочешь. Нет, сама пропустила драматичнейший момент оперы и другим его испортила.

Во время полонеза на сцене появилось много мужчин в эполетах, я всё гадала, который из них Гремин. Когда один из мужчин отделился от остальных и вышел вперёд, моя челюсть стукнулась об пол. Не знаю, как там было вблизи, но с моего распоследнего ряда это был… это был… охренительный мужчина! Ну настоящий полк… генерал! То есть, ему, в принципе, можно было уже не петь. Вообще. Но он запел! И как запел! Владимир Кудашев – записать-запомнить!

Не только на меня Гремин произвёл такое ошеломляющее впечатление. Сидящая передо мной дама решила рассмотреть его получше, для чего достала из сумки бинокль, капитально завернутый в полиэтиленовый пакет, с чувством, с толком и с расстановкой извлекла бинокль, посмотрела на Гремина, опять же - с чувством, с толком и с расстановкой завернула бинокль обратно в пакет и обстоятельно уложила его в сумке. Всё это – во время арии «Любви все возрасты…» Я думала наклониться к ней и что-нибудь такое угрожающее сказать, но пока выбирала, что лучше – «засуну бинокль в...» или «надену пакет на голову и замотаю», она, во-первых, уже всё убрала, а во-вторых – случилась музыкальная неожиданность (одно из замеченных мной вмешательств). Повтор «Любви все возрасты…», до слов «Онегин, я скрывать не стану…», пел не сам Гремин, а хор мужчин в эполетах. Очень красиво и эффектно получилось, но – не одобряю по уже названным выше причинам. Ладно бы Гремин был не ахти, но тут-то! Жалко было, что у такого певца целый кусок отняли. Вообще, при таком Гремине метания Татьяны в последней картине выглядят несколько надуманно, потому что – ну не конкурент ему Онегин, совсем не конкурент. Это притом, что Илья Кузьмин был совершенно замечательный! Да все были замечательные!

Финал изменили (собственно, другие полтора вмешательства). Последними словами Онегина были «О смерть! Иду искать тебя!» (вроде это был первый вариант Петра Ильича), после которых он схватился за сердце, опустился в кресло и, похоже, умер. Много людей вышли на сцену, и всё закончилось темой Ленского. Не могу пока уяснить и объяснить себе этот финал, надо подумать.

Итоги: хочу ещё! Обязательно теперь буду ходить в «Новую Оперу»! Несмотря на отдельную публику…

@темы: Чайковский, "Евгений Онегин", Опера, "Новая Опера", публика - дура!, Музыка

---

Ездила вчера в БЗК на 6-ю симфонию Малера. Это была моя вторая встреча с Малером, не "живьём", а вообще. Первая до сих пор стоит перед глазами и в ушах - года полтора назад симфоническая капелла исполняла в КЗЧ 8-ю. Тогда из выхода музыкантов на сцену уже получилось отдельное представление: когда в полном составе появился хор, состоявший из нескольких коллективов, для музыкантов оркестра проходы из-за кулис оказались заблокированы. И оркестр шёл через зрительный зал, по центральному проходу, сопровождаемый аплодисментами! До последнего момента не верилось, что все поместятся, но нет, ухитрились как-то. На сцене было тесно и душно - не все участники хора достояли до конца, с несколькими случились обмороки, бутылка воды передавалась по цепочке - по возможности, незаметно. Но на качестве исполнения это никоим образом не отразилось!

Так что захотелось ещё Малера. А тут - ГСО РТ и Сладковский. Не то чтобы я была поклонницей коллектива или дирижёра, но как-то обстоятельства часто складывались таким образом, что я оказывалась на их концертах и ни разу не была разочарована. Бывало по-всякому, но скучно - никогда!

Подруга несколько дней назад рассказала, что вокруг Петра Ильича вовсю цветёт сирень. Я планировала приехать пораньше, устроиться под сиренью, рядом с Петром Ильичом; попить в его компании чайку из термоса, может, даже поговорить с ним о жизни; насладиться видом и запахом сирени... Но погода испортилась: похолодало, поднялся ветер; периодически накрапывал дождь, грозивший превратиться в ливень; цветы сирени то ли от холода, то ли от раньше времени наступившей темноты все закрылись. Да и я что-то закопалась дома и "припозднилась" - у БЗК была аж в начале седьмого (обычно я в половине шестого уже на месте)! В общем, не случилось у нас в этот раз с Петром Ильичом.

В киоске с компакт-дисками обнаружились два "живых" альбома Алексея Володина, о которых я уж было думала, что в материальном виде их давно не осталось - только на Deezer.com. По 1200р. каждый. Нет, я бы, честное слово, взяла, но - принципиально не беру с собой денег, когда еду в БЗК. Никаких. Никогда. Иначе потом придётся питаться одним хлебом (воду отключат за неуплату).

Публика вчера была просто великолепная, одна из лучших за всё время, что я хожу на концерты! Потому что её не было. Нет, не то чтобы совсем не было... То ли Малер напугал, то ли "Ночь, улица, фонарь, аптека" "Май, пятница, вечер, дача", но на последних трёх рядах второго амфитеатра, что на самом верху, сидели всего четыре человека: один справа, два в середине и я слева. В принципе, я спокойно могла бы слушать музыку так, как я люблю это делать дома - лёжа, но подумала, что барьер, отделяющий последние три ряда от остальных, будет мешать, и решила всё-таки совсем уж не расслабляться. Естественно, ближе к сцене народу было побольше, но в партере тоже зияли некоторые пустоты. Зато после концерта аплодировали за два полных зала!

Надеялась, что, в отличие от февральского "Реквиема" Верди, на этот раз обойдётся без Юлиана Макарова и его вступительной речи. Зря. Речь была, Макаров тоже - с большой деревянной (кажется; с дальних рядов было плохо видно) кувалдой. Про кувалду Юлиан Викторович предупредил особо нервных и впечатлительных зрителей, что ею бухнут в четвёртой части два раза, будьте готовы, заранее достаньте валидол. Нет, ничего не имею против Макарова - в принципе не люблю вступительные речи. Тем более пафосные. Зато пока он говорил, ещё народ подтянулся.

За Шестой симфонией закрепилось название "Трагическая", как за Восьмой - "Симфония тысячи", хотя сам композитор их так не называл.

Несмотря на эпитет, я бы не назвала Шестую симфонию мрачной, беспросветной и т.д. В ней всякое есть, просто финал (совсем финал, последние несколько тактов) - это да, трагедия. В финале кто-то точно умер. У меня возникла ассоциация с офицером во время войны: вот от в бою; вот он в госпитале, раненый, после операции, и ему хорошо, но не потому, что вообще хорошо, и даже не потому, что ничего не болит, а потому, что болит уже не так сильно, можно даже заснуть, и он засыпает; вот он на каком-то балу, среди тех, кому война - мать родная, танцы, шампанское, а где-то бомбы падают; и снова бой, то мы побеждаем, то они, но в конце всё равно - смерть. Может, он умер уже в больнице, и всё остальное привиделось ему в смертном сне, в конце которого он наконец осознал, что мёртв. Как-то так.

После концерта у киоска с компакт-дисками было не протолкнуться, все хотели Сладковского (не Малера). Пробегая мимо, я едва не врезалась в... Юлиана Макарова! Вроде это был он, только без очков. Лысина Голова, по крайней мере, похожа. Хотя терзают сомнения - что он делал в фойе первого этажа? Они же там обычно в артистической тусуются. Может, это и не Макаров был вовсе?..

Под дождь я так и не попала, но взятый "на всякий случай" дождевик всё-таки помог: поздно вечером было уже так холодно, что я в одной рубашке задубела за две минуты и надела дождевик как плащ. Он, конечно, для защиты от холода не предназначен, но жить стало намного лучше.

@темы: БЗК, Малер, ГСО РТ, Сладковский, Музыка

---

"Mon Johnny". Выпуск 23.

Не люблю Хулио Иглесиаса. Ничего личного, но он кажется мне настолько приторно-слащавым, что зубы сводит. И ещё я ему не верю. Поёт он о своих страданиях по женскому полу, а я так и вижу его холёную физиономию, ослепительно белый костюм под цвет зубов и думаю: "Врёт. Охмуряет. Жиголо как есть!"

И тут на днях со мной случился жесточайший когнитивный диссонанс: оказалось, что в своё время Джонни Халлидей записал свою версию "Pauvres diables" (она же - "Vous les femmes") - это всё равно как если бы, скажем, Юрий Шевчук вдруг исполнил бы песню группы "Фристайл" "Ах, какая женщина!". И оказалось, что это можно спеть нормально, без мёда, сахара и патоки! И что в таком виде песня даже лучше (на мой слух)!

@темы: Джонни Халлидей, "Mon Johnny", Chanson française, Музыка

---

Вчера была на "Турке в Италии", в Камерном театре Покровского.

Приехала, как всегда, сильно раньше. Прогулялась по Никольской улице и Красной площади - на последней долго не задержалась из-за ужасного ветра, который в районе храма Василия Блаженного был особенно безжалостен. На Никольской минут двадцать посидела на скамейке, послушала уличного музыканта. После первой песни ("Ой, мороз, мороз") захотела бросить ему в сумку рублей пятьдесят - так душевно пел! - но после пятой передумала. Душевно, но одинаково. "Мохнатый шмель" слушать уже не стала - замёрзла и пошла к театру.

В качестве самостоятельного Камерный театр Покровского доживает последние недели - в июне его присоединяют к БТ. Бардак уже начался - на сайте нет точного состава не только на сегодняшний (о завтрашнем и более поздних я и не говорю), но даже на вчерашний спектакль. В книге отзывов (тетради в клетку формата А4 - предыдущую, более презентабельного вида, похоже, всю исписали) записи примерно одного содержания: "Уничтожение театра - преступление! Министерству культуры - позор! Мединский - редиска!" Буфетчик, правда, был спокоен. Но он всегда спокоен.

"Турок", к счастью, удался на славу! Случился практически идеальный состав, почти полностью повторяющий декабрьский совсем идеальный (вчера доном Джеронио вместо Прокопьева был Шевчук - ничего плохого не могу о нём сказать, но Прокопьев лучше). Касумова - чудо и молодчина! Только бы БТ не угробил труппу и не нагнал в театр питомцев своей молодёжной программы...

@темы: Опера, Жизненное, Музыка

---

За что не люблю выступления музыкантов на телевидении - там зачастую "под фанеру" поют даже те, кто обычно под фанеру не поёт. У Адамо тоже бывало, что песня, исполненная в телестудии, ни на звук не отличалась от себя самой, ранее записанной в другой студии для официального альбома.

Но до чего ж он тут хорошенький!

@темы: Chanson française, Музыка